"Поэме без героя" посвящается

Еще до первой моей поездки в Петербург я заболела "Поэмой без героя" Анны Ахматовой. В этом произведении затрагиваются разнообразные темы и разные исторические пласты, но ключевой для меня - дореволюционный петербургский Серебряный век с его арлекинадами, сумрачными мистическими настроениями, роковыми драмами, философскими исканиями и неповторимым духом предрубежного биения жизни.

Санчо Пансы и Дон-Кихоты
    И увы, содомские Лоты
        Смертоносный пробуют сок,
Афродиты возникли из пены,
    Шевельнулись в стекле Елены,
        И безумья близится срок.
И опять из фонтанного грота
    Где любовная стонет дремота,
        Через призрачные ворота
            И мохнатый и рыжий кто-то
                Козлоногую приволок.

Еще в школе я и некоторые другие мои ровесники воспринимали литературу очень интимно. По голлербаховской формуле, озвученной в воспоминаниях о Николае Гумилеве: "Любовь, смерть и стихи. В шестнадцать лет мы знаем, что это прекраснее всего на свете". До сих пор помню девочку, художницу с русалочьей шевелюрой и почти ахматовским профилем, которая показала нам серию великолепных графических иллюстраций к поэме. (Где она сейчас? Сложно с не-интернетными людьми!).

В моей коллекции есть несколько антикварных кукол, именуемых half dolls или pin cushion dolls - куклы-половинки, куклы-игольницы. Ими не играют дети. На рубеже веков они были популярным элементом домашнего декора - их пришивали к пресловутым игольницам, украшали шкатулки, метелки для пыли и прочие атрибуты дамского будуара. Две такие куклы - Пьеро от Dressel&Kister и безымянная "помпадур" - показались мне идеальными героями для иллюстрации к Поэме.

Вся в цветах, как "Весна" Боттичелли,
    Ты друзей принимала в постели,
        И томился драгунский Пьеро, -
Всех влюбленных в тебя суеверней...